17.05.2020 г. Литературно-поэтический час: «По праву разделенного страданья

(16 мая -110 лет со д.р. поэтессы О. Берггольц)

Дорогие наши читатели, 2020 год – год знаменательный. Всё человечество отмечает 75-летие Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Для нашей страны эта дата наполнена особым смыслом. Это – священная память о погибших на полях сражений. Это – наша история, наша боль, наша надежда…Битва за Москву, Сталинградская битва, оборона Севастополя и многие другие сражения навсегда останутся в памяти людей. Но есть одна страница в истории Великой Отечественной войны, которая вызывает особую боль – это блокада Ленинграда…

Этот пост посвящён русской писательнице и поэтессе – Ольге Берггольц, которая пережила 900 страшных дней блокады и стала«голосом осаждённого Ленинграда». Она ежедневно вела на радио передачи, своим словом призывая земляков к мужеству и стойкости. Тихий голос О. Берггольц в одночасье стал голосом долгожданного друга в застывших и тёмных блокадных ленинградских домах. Именно в это время она и создала свои лучшие поэмы, посвящённые защитникам города-героя.

16 мая исполняется 105 лет со дня её рождения. Ольга Фёдоровна Берггольц родилась в 1910 году в Петербурге. Ляля, так называли её родители, сочинять стихи«начала очень рано – почти сразу как научилась писать. Почти стихийно… Это культивировалось мамой…»Мать Ляли обожала поэзию и сумела передать дочери эту любовь. Детство Ольги прошло в двухэтажном доме на Невской заставе, в обычном для интеллигентной семьи тех лет жизненном укладе – няня, гувернантка, любовь и забота родителей. А потом в России грянули перемены. Родительские мечты об институте благородных девиц и медицинском образовании Ляли бесследно канули, и она стала ученицей трудовой школы, а в 1924 году уже была пионеркой, превратившись из набожной интеллигентной девочки в пролетарскую активистку, а вскоре вступила в комсомол. Первое стихотворение четырнадцатилетней Ольги Берггольц опубликовала заводская стенгазета завода «Красный ткач». В 1926 году она удостоилась похвалы самого Корнея Чуковского, сказавшего, что из Ольги непременно получится настоящий поэт. В 1930 году у неё вышла первая книга – сборник детских стихов «Зима-лето-попугай». «Она писала без сюсюканья, легко, забавно, с незаметной и лукавой поучительностью, скрытою игрою слова и сюжета… Её смело можно отнести к тем, кто непосредственно участвовал в становлении детской литературы», - так писал Алексей Ильич Павловский, литературовед и критик, в книге «Стих и сердце» о творчестве О. Берггольц. Её лирика начала 30-х годов была светлой: «жизнерадостной, пронизанной солнцем». С. Маршак познакомил молодую поэтессу с М. Горьким, общение с ним оставило неизгладимый след. Поэтическая известность к Ольги Берггольц пришла с выходом сборников "Стихотворения" и "Книга песен". А потом начинаются страшные страницы в её судьбе. В декабре 1938 года Ольга была арестована по ложному доносу за "связь с врагами народа", в июле 1939 года освобождена и полностью реабилитирована. Позже она напишет об этом времени:"Я покалечена, сильно покалечена, но кажется, не раздавлена…", "Двух детей схоронила я на воле сама, третью дочь погубила до рожденья - тюрьма".

Но в глубине «этой потрясённой души, оклеветанной и униженной, копилась и зрела неведомая и грозная поэтическая сила, которой предстояло выразить себя в пору тяжёлых испытаний…».

В сентябре 1941 года город Ленинград был полностью окружен немецкими войсками, что явилось началом самой продолжительной блокады в современной истории. «В октябре…стали эвакуировать на самолётах известнейших людей Ленинграда: Шостаковича, Зощенко…- вспоминал Е. Шварц. –Решили эвакуировать Ахматову. Она сказала, что ей нужна спутница, иначе она не доберётся до места…хотела, чтобы её сопровождала Берггольц…Но она …решительно отказалась эвакуироваться…» Ольге потом ещё не раз предлагали эвакуироваться по дороге жизни через Ладогу на большую землю, но она не могла оставить свой родной город. Ольга работала в радиокомитете – вела радиопередачу «Говорит Ленинград», там же и жила. Спала буквально рядом с микрофоном. В те дни радио никто не выключал: оно было единственной связью между людьми. Ленинградцы знали – Ольга в эфире, значит - город не сдан, оборона не прорвана. В это время она создаст свои лучшие поэмы, посвящённые защитникам Ленинграда: "Февральский дневник" и "Ленинградская поэма".

Ольга Берггольц стала «поэтической легендой» Ленинграда. Именно её голос более всего был необходим осаждённому городу и блокадникам. «Есть много свидетельств того, как людям помогало её слово, становившееся хлебом, как оно, входя в замёрзшие, мёртвые дома, спасало их от смерти, поднимало к жизни». И, именно её строки, известные сейчас всему миру, «НИКТО НЕ ЗАБЫТ И НИЧТО НЕ ЗАБЫТО» высечены на гранитной стене мемориала на Пискарёвском кладбище в Ленинграде.

Здесь лежат ленинградцы. Здесь горожане — мужчины, женщины, дети. Рядом с ними солдаты-красноармейцы. Всею жизнью своею Они защищали тебя, Ленинград, Колыбель революции. Их имeн благородных мы здесь перечислить не сможем, Так их много под вечной охраной гранита. Но знай, внимающий этим камням: Никто не забыт и ничто не забыто… Блокадная зима 1942 года выдалась очень суровой. Таких морозов не помнили даже старожилы. Нет, не фашисты, а холод и голод были главными убийцами ленинградцев. Ольга, как и все, постоянно хотела есть. 125 граммов хлеба и пойло, мало похожее на чай – вот паёк блокадника. От голода умирает муж, Николай Молчанов, талантливый литературовед. Через месяц после смерти мужа друзья отправили Ольгу в Москву, но она вернулась в Ленинград, потому что твёрдо знала – ленинградцы ждут её стихов. Писатель Евгений Шварц писал об Ольге: «Уж очень трагическая это жизнь. Воистину не щадила она себя… Она – поэт». В эфире опять зазвучал голос поэтессы – она читала корреспонденции, очерки, стихи. Впоследствии эти выступления составили книгу "Говорит Ленинград". Ольга Берггольц выступала перед ленинградцами на фабриках и заводах, в воинских частях и на кораблях Балтийского флота. 27 января 1944 года закончилась блокада Ленинграда, унесшая более миллиона жизней. Пройдя через массовый голод, через суровые блокадные зимы, ежедневные обстрелы и бомбардировки, теряя родных и близких, борясь за жизнь, сохраняя надежду и веру, жители города выстояли, а Ленинград получил звание города-героя. Да здравствует суровый и спокойный, Глядевший смерти в самое лицо, Удушливое вынесший кольцо Как Человек, как Труженик, как Воин! Сестра моя, товарищ, друг и брат, Ведь это мы, крещённые блокадой! Нас вместе называют — Ленинград, И шар земной гордится Ленинградом.

Наш долг перед погибшими и пережившими войну - не забыть эту страницу истории, чтобы никогда не исчезла из нашей памяти гордость за Великую Победу. А ещё наш долг - читать книги поэтов и писателей военных лет, рассказывающих о подвигах нашего народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., чтобы знать и помнить имена героев. Вечная память ленинградцам, ярким представителем которых была поэтесса Ольга Берггольц, отстоявшим родной город! Вечная память защитникам Родины!

Ольга Бергольц

Блокадная ласточка

Весной сорок второго года множество ленинградцев носило на груди жетон — ласточку с письмом в клюве.

Сквозь года, и радость, и невзгоды

вечно будет мне сиять одна —

та весна сорок второго года,

в осажденном городе весна

Кто не написал его? Не выслал? Счастье ли? Победа ли? Беда? Или друг, который не отыскан и не узнан мною навсегда? Или где-нибудь доныне бродит то письмо, желанное, как свет? Ищет адрес мой и не находит и, томясь, тоскует: где ж ответ? Или близок день, и непременно в час большой душевной тишины я приму неслыханной, нетленной весть, идущую еще с войны… О, найди меня, гори со мною, ты, давно обещанная мне всем, что было,- даже той смешною ласточкой, в осаде, на войне… 1945 г

Пусть голосуют дети

Сквозь года, и радость, и невзгоды

вечно будет мне сиять одна —

та весна сорок второго года,

в осажденном городе весна.

та весна сорок второго года,

в осажденном городе весна.

вечно будет мне сиять одна —

та весна сорок второго года,

в осажденном городе весна.

Я в госпитале мальчика видала. При нём снаряд убил сестру и мать. Ему ж по локоть руки оторвало. А мальчику в то время было пять. Он музыке учился, он старался. Любил ловить зеленый круглый мяч… И вот лежал — и застонать боялся. Он знал уже: в бою постыден плач. Лежал тихонько на солдатской койке, обрубки рук вдоль тела протянув… О, детская немыслимая стойкость! Проклятье разжигающим войну! Проклятье тем, кто там, за океаном, за бомбовозом строит бомбовоз, и ждет невыплаканных детских слез, и детям мира вновь готовит раны. О, сколько их, безногих и безруких! Как гулко в черствую кору земли, не походя на все земные звуки, стучат коротенькие костыли. И я хочу, чтоб, не простив обиды, везде, где люди защищают мир, являлись маленькие инвалиды, как равные с храбрейшими людьми. Пусть ветеран, которому от роду двенадцать лет, когда замрут вокруг, за прочный мир, за счастие народов подымет ввысь обрубки детских рук. Пусть уличит истерзанное детство тех, кто войну готовит,- навсегда, чтоб некуда им больше было деться от нашего грядущего суда.

Романс

Брожу по городу и ною безвестной песенки напев… Вот здесь простились мы с тобою, здесь оглянулись, не стерпев.

Здесь оглянулись, оступились, почуяв веянье беды. А город полн цветочной пыли, и нежных листьев, и воды.

Я всё отдам — пускай смеются, пускай расплата нелегка — за то, чтоб снова оглянуться на уходящего дружка!